НИЖЕГОРОДСКИЙ ЭКОНОМИКО-ПРАВОВОЙ КОЛЛЕДЖ имени Героя Советского Союза Бориса Павловича Трифонова

Balance smart

Гойя чем дальше, тем более становится одиноким, после того как умерла его жена, а единственный Доставшийся в живых сын Гойя женился. Глухой, ставший нелюдимым, Гойя удалился из города. По другую сторону Манцанареса, реки, на которой расположен Мадрид, в получасовом расстоянии от города, он построил себе двухэтажный дом, ставший известным у окружающих соседей как «дом глухого». Здесь прожил Гойя до 1824 г. Отдаленная его родственница, Леокадия Сервилла, брошенная своим мужем, мать девочки, к которой привязался Гойя, вела его хозяйство. Кастильское плоскогорье balance smart и снежные вершины Гуадаррамы открывались перед окнами дома старого художника. Гойя жил почти отшельнической жизнью; и поразительно, что он всецело сохраняет свои силы как художник. В эти годы замечается даже новый подъем его деятельности. Он находит в себе достаточно энергии, чтобы выполнять заказы. В 1817 г. он ездил в Севилью писать религиозные фрески для собора; они не принадлежат к числу лучших его произведений, но стоят на высоте его техники. Он пишет портреты, в которых дает доказательства своего прежнего умения; а техника становится все более свободной, более живописной, краски делаются контрастнее. Гойя никогда не был так близок к Рембрандту, как в сцене «Гефсиманского сада» 1819 г.; только это - больной и трагический Рембрандт. Гойя начинает писать многофигурные картины, изображающие «Исцеление бесноватого», «Заседание» под председательством короля. Но наиболее замечательны стоящие особняком в его творчестве фрески на стенах его собственного дома. Поражаешься, какими образами окружал себя старый мастер. В «доме глухого» воплощались странные, непонятные для других художественные идеи. Порою кажется, что Гойя этих лет действительно был «ненормальным». Мы убеждаемся, что аллегория и символы в этот период стали для него не только средством «прятать» свои мысли, которые нельзя было высказать открыто. В своем собственном доме, недоступном для посетителей, Гойя воплощал образы и мотивы «Капричос» в их наиболее фантастическом аспекте.